- Сколько там?
- Пятьсот миллирентген. Поехали уже, а... Ну что там смотреть? - миловидная женщина, чуть старше сорока лет, с лейтенантскими нашивками, отвернулась от триплекса.
Капитан почесал небритый подбородок.
- Ты, главное, не ссы. Пятьсот - это ерунда... Спроси любого рентгенолога. Виталь, давай чуть правее, вон к тому домику разваленному.
Седой прапорщик послушно крутанул "баранку".
- Нас же тут зажарит нахер! - блондинка всё сильнее нервничала. - Ну, Франкфурт, да и хер с ним! Может, пивка ещё в центр поедем попить?
- Люда. У нас какая задача? Замерить фон. - капитан оставался совершенно безмятежным. - А пиво там говно. И еда невкусная. Я ещё до войны приезжал.
- Да это не наша вообще обязанность, нахер! Тебе, когда задачу ставили, ты почему их не послал в ...? Мы - медицинский состав! Пускай химики едут!
Капитан вздохнул.
- Люд. Тебе лет сколько?
- Сорок три и все мои! - раздражённо ответила блондинка-лейтенант.
- И детей нету. Ты же у нас эта, как его, "чайлд фри"! - капитан издевательски исказил голос при последних словах и скорчил гримасу. - А у меня двое. У РХБЗшников взводному двадцать три года. Младше моего старшего.
Блондинка открыла рот, попытавшись возразить, но капитан поднял ладонь.
- Всё, отставить разговоры! Да, робота можно было послать. Но их и так мало...
Капитан лукавил. Роботов было не мало - их не осталось вообще.
По Франкфурту в общей сложности прилетело килотонн триста. Тактические боеприпасы небольшой мощности - били по военным объектам, цели уничтожать гражданское население не было. Капитан равнодушно подумал, что гражданское население помрёт и так.
Никаких сожалений по этому поводу он не испытывал. Да и злорадства тоже. Ему было всё равно.
- Виталь, давай, разворачивайся, и чешем вон в сторону того пригорочка. Хватит на сегодня флюорографии.
Прапорщик развернул машину. Лейтенант Людмила с видимым облегчением что-то буркнула и откинулась на спинку своего кресла.
С пригорка открывался живописный вид на Франкфурт. В небо поднимались столбы дыма от пожаров, бушевавших в городе вторую неделю. Можно было различить оплавленные остовы небоскрёбов.
- Сколько фон? - поинтересовался капитан.
- Семьсот микрорентген.
- Пойду подышу, - сказал капитан. - Отворяю ворота!
- С ума сошёл??? - взвизгнула Люда. - А дегазация???
- Товарищ капитан, не положено так, - поддержал Людмилу прапорщик.
- Да плюньте вы. Я вам как доктор говорю. Через месяц там можно будет уже картошку сажать. На продажу, конечно, не самим же есть...
Капитан повернул рычаг, открыл тяжёлую гермодверь и вышел из машины. Если встать спиной к развалинам Франкфурта, то открывалась вполне безмятежная картина - зелёный луг, травка, одуванчики. Даже деревья на опушке поодаль были в большинстве своём целыми, не разбитыми снарядами.
Июнь на дворе, а мы ещё копаемся, подумал капитан. Деды тогда к маю уже управились.
Он неуклюже вскарабкался на броню РХМки и достал из кармана телефон. Примерился, и, состроив подобающее выражение лица, сделал селфи на фоне догорающего Франкфурта.
Потом спрыгнул и залез обратно в машину. Задраил дверь.
- Поехали в располагу. Жрать охота.